Что нужно знать о российском неонацисте Максиме Марцинкевиче («Тесаке»)

Максим Буткевич Координатор проекта «Без границ» Меня за последние сутки немало спрашивали о мнении относительно смерти Максима Марцинкевича («Тесака»), и я не отвечал публично. Но случилось нечто, что таки вынудило немного сказать И не о смерти Марцинкевича — а о последующих событиях (осторожно — дальше много букв, а цитаты содержат ненормативную лексику).Первое: я считаю, что любая смерть человека, находящегося под ответственностью государства, должна быть должным (тавтология, но оправданная) образом расследована, а виновные за смерть (если она не была полностью добровольной) должны понести наказание. Это — само собой.А дальше — о том, что вынудило что-то написать: ведущее издание НВ публикует колонку тележурналистки Татьяны Даниленко о Марцинкевиче. Он, по ее мнению, ни много, ни мало — следующий враг Кремля после Навального.И я просто знаю, что НВ скажут в ответ на критику: что раздел «Мнения» — это площадка, которую они предоставляют значимым людям, а чем эти люди площадку наполнят — не ответственность НВ. (Они не первые, конечно. Ну это пилатовское «умывание рук» как-то совсем утомило, могу выкладывать рациональные и юридические аргументы, но главнее же смысловые). Интересно было бы провести эксперимент: попытаться опубликовать в такой колонке отрывок из «Моей борьбы» одного «австрийского художника», как его называли на своих футболках некоторые из нападавших на одесский Прайд. Тоже оставят? Где в разделе «Мнения» пролегает граница по пропаганде ненависти или людей, которые посвятили воплощению ненависти большую (ставьте ударение, где хотите; насколько я знаю, тут на первом слоге) часть своей жизни?Максим Марцинкевич — неонацист (не «националист», давайте не путать читателей), известный введением моды на съемки видеонападений на людей с не-белым цветом кожи (в рамках его проекта Формат-18), а потом и с «другой» сексуальной ориентацией («Оккупай-педофиляй» и родственные проекты), и обучивший этими видео большую группу субкультурных юных персонажей о том, как нападать и уходить с места нападения. Приведу цитату Максима Солопова, журналиста Медузы.Да, он — по противоположную часть политического спектра от Марцинкевича — он антифашист; но его цитаты сейчас по-журналистски точны, а с оценками сложно не согласиться: «Дети погибли — х*й им на рыло. Дети погибли — нам класть с большой колокольни», — кривлялся Максим Марцинкевич на митинге памяти жертв теракта в Беслане. «Одни хачи убили других хачей», -объяснял он суть событий для своей аудитории. Тесак кичился тем, что научил сотни «маленьких любителей экстремизма» весело убивать толпой случайных прохожих. Мужчин, женщин, беременных женщин, подростков, детей, русских, не русских, врагов и своих же соратников — их били молотками, топорами, резали ножами, мачете, тыкали шилом в висок. Сколько шуток про зарезанную десятилетнюю таджикскую девочку отточил будущий «борец с педофилами», комментируя все это… Целые поколения подростков-пиплхейтеров выросли на роликах «творческой студии Формат-18″ и сели на бесконечные тюремные сроки за сотни убийств, пока Тесак собирал деньги за платные семинары, продавал контент для медиа и строил финансовые пирамиды. Он никогда не жалел о загубленных поклонниками его шоу жизнях, своих и чужих. […] Марцинкевич не скрывал, что на самом деле не верит ни в какие идеи кроме собственной исключительности, и всегда глумился над чужими смертью и страданиями.» (Источник здесь, и я сам помню приведенные цитаты.)И в этом Марцинкевич, и правда, отличался даже от большинства других погибших российских неонацистов — тем была интересна, прежде всего, «белая раса» или «чистота крови», а ему — он сам. Ещё раз: это не значит, что его гибель не стоит расследовать — любая смерть в стенах институтов государства заслуживает расследования. Но материал «тележурналистки Татьяны Даниленко» (в котором ничего нет от журналистики) показал мне, почему, например, я не понимаю, как после этого можно печататься даже в разделе «Мнения» на НВ (да, это многие назовут попыткой «леволиберальной цензуры», но печататься рядом с текстами, глорифицирующими нацистов, тем более рядом с обозначением «Мы рекомендуем», мне сложно, пока я не получу лучшие объяснения, чем «мы просто предоставили площадку»), и не считаю «журналистикой» и «журналист/к/ами» многих, кого у нас так называют.Кстати, Марцинкевич (в отличие от некоторых других российских неонацистов и расистов) так и не высказал публично свою окончательную позицию в отношении российской оккупации Крыма и войны на Донбассе (или у Татьяны Даниленко есть непубличные источники, к которым у нас нет доступа). Она говорит иное.P. S. Учитывая ситуацию, я вполне допускаю, что это мое высказанное мнение может стать причиной физической агрессии в отношении меня в какой-то момент где-либо. У нас недавно комика, шутившего на социально важные темы, залили газом и что-то принудили сказать на видео (см. ранее у меня в постах, или на Телебачення Торонто).Это — крайне неприятно осознавать; но сказать-то кому-то надо. Те, кто были вынуждены следить за биографией Марцинкевича по его собственным открытым источникам (я — среди них) хотя бы в нулевых, и на переломе нулевых-десятых, знают, что его коллеги, в том числе — по очень тяжелым обвинениям, на свободе, и кое-кто — в Украине. Мне некомфортно это писать. Но написать надо — чтобы те, кому не выпало несчастья заниматься темой «преступлений на почве ненависти», и которые впервые узнали о существовании Марцинкевича из текста Даниленко, не решили, что он, и правда, просто «националист» (не неонацист — которым он являлся) и «номер два после Навального» (просто глупость).Расследовать, должным образом, его гибель, и (если будет понятно, что это — не полностью добровольное наложение на себя рук) привлечение виновных к ответственности — это то, чего будет требовать любой правозащитник/любая правозащитница, и я — в первую очередь. Глорификация (в переводе: прославление) или замалчивание преступлений этого человека, для меня — недопустимо ни в коем случае.Текст опубликован с разрешения автораОригинал Присоединяйтесь к нашему телеграм-каналу Мнения НВ